[hana-kimi]

"При каких обстоятельствах это могло произойти?" - примерно так спросил Эфрай.
Ага-ага, сейчас.

Поздравьте меня, я грохнул Артура. Мне очень хотелось и я его убил ._.
Простите, если что не так.

- Вот такие сиськи, ты не поверишь! Вот просто… Я же охренел! Вхожу, значеть, в комнату, она там лежит на шелковых подушках и подмигивает мне, мол, иди сюда…
- А я такой и говорю: «Подходи, если голову не жалко» и шпагу так шшшисть…
- … И с разбегу в море! Прямо как был – голый! Думали, убился – а он барахтается, чего ему сделается, ублюдку…
- Триста! Чертовых! Луидора!..

Размалеванная девица снует между столиками с подносом, на котором еще чудом стоят три грубых деревянных кружки с какой-то забористой мутью. Ха-ха направо и налево, рот до ушей, пары зубов впереди не хватает, зато задница будь здоров.
На одном из столов скачет под музыку один из тех, кому веселее всех в этом баре, кругом шумно, в углу прислонено к стене с наполовину сломанным древком знамя, на грязном белом фоне – золотая геральдическая лилия. Упаси Господь тебя тронуть или спереть знамя – убьют же, даже вынести не успеешь!
А то. Тортуга же. Это только кажется, что тут всяких до хрена. На самом деле, Франция! Только французы и никого, кроме французов. Ни даже испанцев, как многие могут подумать, что те без проблем могли разгуливать по узким грязным улочкам пиратской столицы.
Музыканты – молодцы ребята. Вот у кого мастерство пить вместе со всеми, но не надираться до потери сознания, а все играть и играть на скрипках, на каких-то там гитарах, упёртых у испанских соседей еще во время рейда по островкам близ Венесуэлы. Умыкнул – теперь рад.
Задиристый народ – пираты. Слово не так - сразу за шпагу. И не просто так как кухонным тесаком махаться, а по всем правилам – с секундантами и все такое прочее. Ну, или если лень заморачиваться – врукопашную. Ка-ак размахнуться, да как по роже – на! Истинное удовольствие. Крику, воплей, ржут как кони, музыка не прекращается, а наоборот даже – музыкантам как будто и подзадорить этих петухов. Проигравшего с вежливым «Au revoir, monsieur» отправляют в грязь к свиньям. Спокойной ночи, дорогой друг, приходи завтра.

- Du biè-a, - сел он на скамью у самой стойки.
- Это ты как-то чуднò говоришь, парень… - сощурилась богато сложенная женщина в переднике, ставя перед ним кружку со сладким пивом.
Он только хмыкнул в ответ и снял шляпу, положил рядом с собой на стойку. Левый глаз скрывала повязка, а второй, уцелевший глаз, видел все одновременно. Ну, бывают такие люди.
- Wat`s ze weazeur outside ze golf? – спросил его старик, сидевший тут же рядом.
- Nothing special, - ответил он, и тут же его с размаху впечатали в столешницу лицом.
Он попытался вскочить, но руки его крепко держали за спиной, не давая подняться. Он почувствовал, как из-за пояса вытаскивают его шпагу и лезут рукой в сапог в поисках кинжала или чего-нибудь еще интересного.
- Вот это да, вот так-так! – рассмеялся кто-то рядом.
Владелица бара предпочла отойти подальше, следя за происходящим откуда-нибудь… со второго этажа. Да, вот на перильца облокотиться и смотреть интересное. Правда ведь, интересно.
- Bon soir… - протянул мужчина в ярком сюртуке, наклонившись близко-близко к лицу англичанина. – Good evening, для тех, кто плохо понимает. А я-то думал, ну что такого, ну не будет здесь больше англичан, ну что же такое творится. Ну, Артур? Дела какие, рассказывай, послушаем. Как там ваш… король? Или королева? Или что там у вас сейчас, м?
Он снова рассмеялся, слушая, как чужак рычит какие-то проклятия в адрес «этих гребаных французов». Франция достал из-за пояса (красная шелковая тряпка) пистолет, подзасыпал внутрь пороха.
- Э-э, капитан…
- М?
- Уже вот прямо сейчас его прикончите? – спросил здоровенный детина.
- А чего с ним разговаривать? Нет, если ты очень хочешь – можешь вон… Жозефина и комнатку для этих дел выделит… Да, красавица? – крикнул он наверх владелице всего этого безобразия.
Толпа пиратов, собравшаяся вокруг, громко загыгыкала.
- А допросить его, вдруг за скалой эскадра таких же паразитов? – проскрипел кто-то еще.
- Мальчик, ты чейный? – обратился Франция к Англии.
- Иди в жопу, - дернулся тот.
- Понял. Вот! Видите – вежливость.
Громыхнул пистолет и вокруг все заволокло дымом.
- Кха! Вот шумный, бестия… - закашлялся Франция, разгоняя дым пистолетом. – Эх ты как брызнул, засранец…
Он оглядывал свое одеяние, заляпанное кровью Артура. Труп последнего свалился со скамьи и теперь вверх ногами очень смешно так лежал.
Франсуа наморщил нос, бросив взгляд на пол:
- Ну, чего встали? Давайте его там потрошите – карты, рутеры, может, какие, письма любимой и так далее. И отсюда его уже… Давай, давайте, ребята, шевелите шупальцами, это вам заведение приличное, а вдруг кто-нибудь зайдет из интеллигентных посетителей? А тут англичанин разлагается. Фи же!
И он лихо надвинул шляпу на глаза, подмигнув Жозефине.
- Quinze marins, quinze matelots… - пропел Франсуа, выходя вслед за молодцами из своей команды на свежий воздух. В лицо дунуло морской солью и запахом чьей-то блевотины.