Нельзя автоматически переводить каждый фак русским хуем (pardon my French).
читать дальше
Любой хороший переводчик должен обладать острым чутьём на контекст, на атмосферу, в которой произносится фраза, на лингвистический багаж говорящего (какие слова он вообще употребляет по жизни), на экспрессию и энергетику фразы. Перевод должен быть живым, реалистичным и звучать по-русски.
Можно «damn» перевести и как «чёрт», и как «бля» — в зависимости от всего вышеперечисленного.
То есть, самое главное тут — избирательность и острое чутьё. Любой вменяемый переводчик, который не зациклился на переводах инструкций к соковыжималкам, сразу же видит, что за материал перед ним и как с ним обращаться.
Тут не может быть никаких крайностей — «никакого мата» или «каждое ругательство переводится матом». Естественно, нужно учитывать и пожелания заказчика — кто-то мат не приемлет, кому-то всё равно. Если какой-то переводчик решил для себя, что он никогда не будет использовать в своём переводе матерные слова, то это, на мой взгляд, неправильное решение. Если в некоторых случаях не использовать мат, страдает контекст и точность перевода. Иногда без мата обойтись нельзя.
Юрий Сербин
Что касается беспорядочного буквального перевода ругательств, только наивный и лингвистически невежественный человек может считать такой перевод «правильным». Дело в том, что у русской и английской обсценной лексики разная степень табуированности. То есть, к примеру, американец может, не нарушая культурных норм, сказать fuck в таких обстоятельствах, в которых буквальный русский аналог будет недопустимо грубым. Поэтому лучше всего держать в уме некую шкалу соответствий, где, например, английскому shit больше соответствует, как правило, русское «чёрт», «чёрт возьми», и т. д. Вообще, перевод редко бывает адекватным на уровне лексем (т. е., на уровне отдельно взятого слова). Попробуйте взять любую английскую фразу, точно, по словарю, перевести каждое слово и сложить их вместе. Скорее всего, получится ерунда. При переводе всегда учитывается контекст. Ругательства в этом смысле ничуть не исключение.
Пётр Карцев
Опернамоченный мне понятен как капля росы. Скорее всего, это проект спецслужб. Возможно, они подключились на каком-то этапе. Было бы странно, если бы этого не было. Почему? А всё просто: кому нужен мат в массе? Быдлу. Больше никому. Даже те социальные среды, где мат ожидаем к произнесению, изобилуют авторитетными людьми, не допускающими мата. Такова криминальная среда, где авторитетам западло говорить на мате. И каково после этого Сопрано в переводе Гоблина?
То, что делает опернамоченый — это мат ради мата. Потребитель такого творчества — низ общества, о котором власти естественно, беспокоятся. Поэтому раздувается фигура некоего авторитета, ему открывают двери там, где обычно трудно достучаться, пиарят по СМИ, оптимизируют сайт особыми приёмами, с одной целью — более-менее влиять на быдляк, что он и делает. Свободный и образованный человек обидится на обращение «камрад», но для быдляка это шаг вперёд — это же уже строй, стая, готовая к войне, управляемая как циркули из бессмертного клипа Pink Floyd.
Гаврилов и Володарский высказывались на эту тему, и я думаю, автортетные коллеги явно выскажутся против мата в принципе.
Антон Карповский
В 99-ти случаях, когда я слышу нецензурщину в переводе, это ошибка переводчика. Исключения бывают, но их очень мало. У нас сейчас наблюдается сдвиг в отношении к мату. Те выражения, которые считались нецензурными лет 10-15 назад, уже не кажутся такими уж жёсткими. Недавно я пересмотрел фильм «Последнее танго в Париже». Там есть пара мест, которые теперь надо перевести жёстче, резче, нежели как это было переведено лет пятнадцать назад.
Мат появляется в фильмах по двум причинам: либо этими словами нужно передать речевую характеристику героя (но её можно передать и нематерными выражениями - типа «долбосос» или «паскуда»), либо - шокировать зрителя. Но бывают и такие ситуации, когда у переводчика нет другого выхода, кроме как воспользоваться именно нецензурными словами. Например, в фильме «Парни побоку» героиня Вупи Голдберг, чтобы раскрепостить свою подругу, которая была воспитана в пуританской семье, заставляет её по буквам произнести нецензурное название женского полового органа. Режиссёр не оставляет тебе выбора, и приходится говорить так, как есть.
Я не лицемер и не ханжа. Но я читал много литературы XIX века, поэтому в силу своего воспитания и культурного уровня не считаю нужным употреблять такие слова в своих переводах. И считаю, что употребление их другими переводчиками – большая ошибка… Этот вопрос почему-то волнует всех.
Я слышал несколько примеров, приписываемых Гоблину... Фрагмент боевика с матом через слово и фантазию на тему «Властелина колец», некий эстрадный номер, к переводу отношения не имеющий. Но он показывает для меня уровень культуры этого человека. Если это всё принадлежит Гоблину, то его уровень таков, что меня не интересует мнение этого человека. Если автор этого перевода действительно Гоблин, то пусть он лучше не переводит, а молчит в тряпочку!
Андрей Гаврилов
(С)