это так - выхлопы, так скажем.

[hana-kimi]

То, что мне в голове не нужно.

- Спарацца? Тот Спарацца, который постоянно ошивался у нас дома, помнишь, Хаято? - Бьянки обернулась к брату.
Тот скривился:
- Не помню.
- Он ещё...
- Не помню, я сказал!! - рявкнул Гокудера и потряс пачку сигарет: оттуда высунулся кончик фильтра. Он ухватил его зубами, прикурил.
- Перехватили груз, который должны были получить мы, а нашим агентам всучили какую-то... подделку, - Тсуна полулежал в кресле, вяло обмахиваясь бумажным веером из какого-то документа.
- Десятый, я пойду, - Гокудера встал с места, звякнув многочисленными цепями на брюках. При желании цепи превращались в оружие не менее грозное, чем облегченный "Люгер" или тот же динамит.
- И я пойду, - вызвался Ямамото.
- Это нормально? - лениво поднял глаза Савада.
- У нас перемирие, - улыбнулся Такеши.
- С каких пор?..
- Секунд тридцать назад заключили, ага, - Гокудера выдохнул дым.
- Тогда берите людей, деньги или что вам там нужно... Не спать, не спать! - Десятый сам себя похлопал по щекам и заставил посмотреть в документы. - Здесь адреса, имена, базы. Удачи.
- Это может быть опасно... - вдруг подала голос не пойми откуда взявшаяся Хару. У нее в руках был поднос с печеньем.
Гокудера закрыл глаза. Это печенье он уже видеть не мог:
- Запомни, женщина: зубов бояться - в р...
- Хаято! - укоризненно воскликнула Бьянки.
- ...В рот не давать.
- РЕБОРН!
- А что Реборн? Устами младенца, как говорится...
- Можно было помягче!
- Ну, двигаем.


***


- Кто там? - спросили из-за двери.
- Ночной дозор, всем выйти из сумрака, - угрюмо отозвался Хаято по-русски.

- Русские! Русские пришли! - засуетились внутри. Загремела мебель, забряцало оружие, возня-беготня...
- Ну, начали, - дал отмашку Такеши и молодчики Вонголы сломали дверь, сминая не успевших подготовиться противников.

- Ну чего, вроде, тихо, - Ямамото посмотрел на часы - прошло ровно три минуты с начала штурма.
- Тогда пойдем.
- А что ты сегодня не участвовал?..
- Критические дни.
- Арэ?
- Мне сегодня влом, бейсбольное твоё рыло.
- Кхи, - то ли кашлянул, то ли чихнул Такеши в ответ.
- А ты еще и рассопатился. Какого хрена?
- Скучно мне.
- Сидел бы в особняке, таблетки бы жрал. Так нет же, попёрся куда не просят... - бурчал Хаято, переступая через простреленные тела.
Ямамото же с каким-то странным интересом вглядывался в каждый труп, параллельно при этом шумно сморкаясь.
В одной из комнат платяной шкаф был похож на плетёную стену в виноградной беседке. Из-под двери сочилась чья-то кровь. Партизан, не иначе. Почил, как герой.
Из дальней комнаты слышался чей-то ровный спокойный голос. Распахнув дверь в нее, он увидел пожилого мужчину, сидящего за столом со скрещенными на груди руками. Его держали на мушке все уцелевшие от Вонголы. В соседней комнате перевязывали друг друга раненые.
- А вот и отрыжка мафии явилась. Вонголеныши... - выплюнул мужчина, когда Хаято и Такеши появились в дверях.
- Здрасьте, - улыбнулся Ямамото и тут же чихнул.
- Завалитесь, дяденька... - посоветовал Хаято, взводя курок на Люгере.
- Ты не запугаешь меня этим, - улыбнулся заложник.
- Да нет, что вы, я же не страшный. Я вообще пианист по призванию. На приемах, знаете ли, с детства выступал…
- Ой-ой, и что же «пианист по призванию» делает в таком диком месте с пушкой в руках?..
- Хобби.
- Хаято… Может, хватит уже?.. – неуверенно тронул его за плечо Такеши.
- Хаято?.. – удивленно спросил Спарацца.
- Ну и?
- Не Гокудера ли Хаято – никчемный сын могущественного отца?.. Смотрю, возмужал, подрос… Настоящий пистолет в руки взял, какая прелесть… - расплылся он в ироничной улыбке.
У Гокудеры расширились глаза, он злобно оскалился:
- Лоренцо Спарацца, засратый мафиозишко, мелкая сошка преступного мира, которая всю жизнь лизала жопу тому, кто имеет больше власти. Не так, нет?! Промышлял продажей детей богатым дядечкам и просил моего отца продать ему Бьянки?! Постоянно, сука, поучал меня, в какой гамме играть Шуберта! Ну?! И на кого ты работаешь в этот раз?.. – он подбежал к столу и, сильно размахнувшись, ударил его кулаком в лицо.
Ямамото вновь чихнул. Люди с интересом смотрели на расдухарившегося хранителя Урагана.