А когда садилось солнце, Урахара выходил на крыльцо и смотрел, как небо заволакивает багровыми облаками.
Один - но по привычке.
Никто не разваливается рядом, не хрустит печеньем, не теребит полы его халата.
- Ну, хватит уже! Соберись, ты же мужик все-таки! - бурчала кошка, жмурясь от растерянного почесывания за ухом.
Урахара неопределенно поводил плечом.
Как бы это объяснить?
Бесхозный ангар на окраине Каракуры так близко - ну пешком можно дойти - и так далеко.

***

- Так как же это в итоге называется? - Шинджи повернул выключатель и на маленьком экранчике с водяной линзой появилось изображение. - Прикольная штука.
- Телевизор, Хирако-сан, - ответил Урахара, присаживаясь рядом на подушки.
И так они сидели до позднего вечера перед странной коробкой с человечками внутри, пока Киске не начинал клевать носом, и, наконец, не засыпал на плече у Хирако.
Тот для проформы ворчал, но укладывал его головой себе на колени и делал звук потише.

***

Он всегда его стеснялся.
Стеснялся назвать его по имени, когда, собственно говоря, по фамилии называть было бы ханжеством.
Стеснялся и краснел, когда щелкал замок на двери капитанской бани, и паром застилало глаза.
Стеснялся даже тогда, когда нес ему завтрак в постель.
Ка-ак Стра-анно.

***

Когда злющий капитан Хирако входил в зал для собраний с волнистыми волосами после сна в косичках, капитан двенадцатого отряда радостно улыбался, а капитан второго зажимала рот ладонью, чтобы не рассмеяться.