HAAALLEEEELUUU JAAAH
Автор: не Мэтью, а Матьё!
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Франция, Англия
Рейтинг: G
Жанры: POV, Повседневность
Размер: Мини, 4 страницы
Кол-во частей: 2
Статус: закончен
ключ там присутствует весьма и весьма... аа короче ладно
Vendredi, samedi, dimanche
читать дальшеМеня постигло то чувство, которого я всегда боялся и искренне хотел избежать: мой желудок был полон, но мне все равно было голодно. Маленькой ложечкой ковыряю в розетке со сливовым джемом, приторно сладким и одновременно безвкусным. Отправляю в рот маленькими порциями, надеясь, что гадкое ощущение пропадет.
Все из-за несоленого английского ужина, на котором я оказался по чистой случайности. Угораздило же приехать в Лондон полюбоваться на то, как вороны прогоняют от Тауэра голубей. Этакая модель Чикаго – возможно, так оно все и было, и теперь американцы-вороны бегают по заброшенным складам с пушками за американцами-голубями, не заплатившими вовремя по счетам.
Так вот несоленый английский ужин – я встретил Артура. Конечно. Так случается каждый раз, когда я приезжаю в Лондон. Когда бы я там ни оказался, где бы я ни оказался там, я обязательно наткнусь на Артура, будто он за мной следит (мои банковские счета, мой аккаунт на сайте SNCF, аппарат для компостирования билетов…), но тем не менее, каждый раз, что мы встречаемся, у него такой недовольный вид, лохматая макушка и выбившийся из пиджака галстук, и мне от этого становится дурно. Какое лицемерие. При этом он начинает говорит со странным ирландским акцентом, нарочно, разумеется, чтобы я попросил его либо закрыть варежку, либо говорить по-французски. О-о-о, эти британские дифтонги…
Он всегда тащит меня к себе домой, но всегда он что-то такое делает, что мне кажется, что это именно я взял его под ручку и повёл к красного кирпича многоквартирному дому в центре Лондона, забыв о правилах приличия.
О правилах приличия: он вечно спрашивает у меня «Вкусно?», когда пичкает какой-нибудь гадостью. Считаю это непростительным.
Хотя что это я все жалуюсь да жалуюсь. Неужели пессимизм – мое второе имя? Неужели я продам душу за то, чтобы только посидеть на не такой уж и стерильной, как можно было подумать, кухне, да от души побрюзжать?
Все хорошо! У меня все хорошо! Я сижу на кухне у своего давнишнего врага/друга (обвести правильный ответ), мне предоставили целую розетку сливового варенья, накормили ужином и упреками. Мне! Хорошо! Мое лицо светится от счастья, разве незаметно?! Ох, хотелось бы мне сейчас очутиться где-нибудь… Ай, ладно, обойдусь.
Так эта сливовая гадость у меня на языке, которая обволокла мне весь рот, — все-таки джем или варенье? Плохо сваренное варенье, мастерски приготовленный джем…
Пятница, суббота, воскресенье.
Артур сказал, что я могу остаться на выходные, но я-то вижу, что ему просто нетерпится вытолкать меня взашей из квартиры. Он вот он, рядышком, стоит у окна своей уютненькой кухоньки. С каких пор он курит? Уж не с прошлой ли весны, когда дым с севера здорово отравил наши легкие? В любом случае, он уже минут пять стоит молчит и даже не пытается завести разговор. Ему доставляет удовольствие сверлить взглядом сво…
— Срочно, — вдруг изрекает он.
Это у нас игра такая. В любой момент времени сказать слово «срочно». Ни один из нас не понимает, к чему это было сказано, но игра она на то игра и есть. Когда-нибудь да кто-нибудь из нас догадается, в чем состоят правила этой странной игры – времени у нас выше крыши, с этим проблем нет.
— Срочно не могу – нет настроения, — невпопад отвечаю я. – Через полчасика с удовольствием. Приспичит – я у себя.
Да, гостевая комнатка в апартаментах англичанина теперь называется не гостевая комнатка, а покои Франсиса. Я откликаюсь даже на «Эй, ты, ты знаешь, сколько времени?!», когда Артуру очень уж мешают надсадные стоны кабельного телевидения.
— Mon cher ami, вы снова переставили тумбочку. Вы меня удивляете, чем она вам мешает напротив кровати?.. – снова заглядываю на кухню после краткой инспекции своих хрупких владений.
— Трудно пройти к окну, — неожиданно хрипло отвечает Артур и разрыхляет сигарету в куче ее же пепла.
— Зачем тебе проходить к окну в моей комнате?..
Пятница, суббота, воскресенье – vendredi, samedi, dimanche – VSD. Желтенький такой журнальчик, зато популярный. Выходит раз в неделю, он-лайн версия проживает на сайте vsd.fr, подписка на печатное издание сравнительно недорога – всего 65 евро в год.
Мог бы (все дело в совести), завалил бы первую страницу заголовками типа «Английский ублюдок бьёт стереотипы о притягательной сексуальности французов» или «Сосед купил шпината к ужину, а презервативы – забыл?»
В любом случае, когда я вот прямо сейчас захожу к нему, он лежит под одеялом в обязательной клетчатой пижаме, смотрит телевизор и курит, снова курит (?..):
— Предположим, в моей кровати выскочила пружина и мешает мне уснуть. Намерен просить политического убежища, — да, вот иду-подбираюсь, уже взялся за его это гребаное одеяло, чтобы скользнуть в постель, а он стряхивает пепел и в лоб так выдает «Да пошел ты в жопу, сраный ты ублюдок».
Произносит медленно, со вкусом, перекатывая звуки на языке, боже правый, да я за одно только «сраный ты ублюдок», сказанное с таким восхитительным английским прононсом, готов вылизывать ему под копчиком, честное слово. Слово «индустриала-айзейшен» (как и «глоубала-айзейшен»), если честно, тоже может заставить меня кончить, если хорошенько пофантазировать и проиграть его в уме несколько раз. Поэтому игнорируя пожелание, я все-таки оказываюсь рядышком тепленький такой ласковый котеночек я сегодня да-да-да, под крылышком у тощего угловатого джентльмена в пижаме, в постели, пропахшей, наверное, самыми мерзкими сигаретами, как говорится, ever. Пусть почувствует себя важным и значимым – он меня обнимает, я кладу голову ему на плечо, и так мы смотрим "Коронейшн-стрит", от которого меня, честно говоря, всегда покорно тошнило, стоило увидеть красную черепицу в заставке сериала.
Yesterday, today, tomorrow
читать дальшеВайФай торгового центра внезапно дал мне от ворот поворот (это еще почему?!), так что мне осталось только смотреть как перетирается ремень моего кожаного портфеля. Даже тогда, когда я не двигаюсь, портфель мой никуда не двигается, я вижу и чувствую, как махрится та часть, что возле металлического зажима. Впрочем, старый он уже этот чемодан, выбрасывать пора.
Не заметил, как ко мне подошла опрятная бабулька. Она сочувственно осмотрела меня и, пару раз стукнув своей палкой по кафельному полу, выдала:
— Вы, мистер, не выспались. Дерьмово выглядите, если честно.
Я сначала даже не понял, о чем речь. Потом, когда дошло, меня переполнило возмущение: ах ты старая сволочь, да что б ты понимала! – поднялся, кивнул, и ушел. Ой, подальше от таких странных. Она в молодости наверняка слушала Джо Дассена, а теперь гоняет внуков, курящих за сараем.
Итак, я знаю, что минут через пятнадцать Франсис появится ровно здесь, перед торговым центром. Я проконсультировался с его аккаунтом на органайзер.fr (нет такого сайта, не ищите. Я просто всё и всегда знаю). И я не слежу за ним – черта с два. И нахрен он мне сдался. И вовсе он мне не нужен у меня в гостях все выходные – смотреть с утра на его небритую рожу у себя на подушке – пф! Много чести. Просто… Так, ладно, распинаться еще буду сам перед собой.
Но вот она – безответственная рожа, пример ветреных и надоедающих людей. Ему памятник, козлу такому, ставить надо – «не знаю, куда, не знаю, когда».
Нет никакого удовольствия сидеть на корточках на табуретке на открытой лоджии. Вот видите, сплошные «на». «На», с одной стороны, многим лучше, чем «под». А с другой стороны… Да пошло оно всё… на. И холодно, ветрит страшно, задувает в штанины пижамы и треплет волосы, а вот еще и дождь пошел. Зато хоть сигаретный дым не попадает в глаза, не может не радовать. Хоть что-то должно радовать меня посреди всего вот этого дерьма, которое романтики и бездарные философы называют жизнью.
Скрипит за спиной дверца.
— Не смей показываться на улице голым.
На меня, я не оборачиваюсь, но точно знаю, смотрят мутные голубые глаза. Брови спросонья удивленно кверху, и губы бантиком, как будто лимоном сон закусил. Вздох, больше похожий на смешок, и рядом с собой я вижу голое бедро и левую ягодицу.
— Mad-dame! Madame!.. – кричит он, поперхнувшись сначала слюной. – Allez, madame, regardez-moi, je suis juste là!
Молись, идиот, чтобы эта леди не понимала по-французски. Но она, кажется, понимала и, к моему ужасу, конвульсивно дернувшись, повернулась на вопли Франсиса.
— HOLY CRAP! – а леди и сама не промах. Даже гордость берет. – Хотя знаете, если бы вы позвали меня по-английски, это все выглядело бы намного более оскорбительно. У вас, кстати, замечательная фигура.
Она подмигнула и двинулась дальше. И это всё? Довольный, Франсис почесался и молча вернулся в квартиру.
Сигарету я выкинул вслед ушедшей предательнице английского языка, встал на табуретке в полный рост. Навернуться на раз: бортик оказался ровно у моих щиколоток, ничто не спасет, если я поскользнусь на гладком дереве и выпорхну с балкона как птица из гнезда. И только великая моя миссия на этой земле бережет меня от глупой погибели. Большое ей за это спасибо.
Снова под одеялом уже не очень тепло, но зато там лежит эта бородатая тварь, которая уже снова немного согрела собой простыни. От Франсиса ничем не пахнет, от меня пахнет утренним холодом и терпким табаком. Мне как будто всего лишь полторы тысячи лет, и лежу в доме с хилой крышей и табличкой на двери F.U.C.K.* Будто получил от рыжей Дженни вязаные чулки в подарок на Рождество. Будто
— Ты меня любишь? – почему-то слишком серьезно звучит голос лягушатника.
— Что за бред ты несешь? Это по-каковски вообще?
— Ну, я так и знал. Меня невероятно забавляет это твоё «Что за бред ты несешь», — он сделал попытку передразнить меня, но тут же замолк и снова закрыл глаза, чтобы продолжить смотреть сон про пленение пап в Авиньоне.
Значит, он ничего не понял. Он думает, я просто так ему скажу «Знаешь, наверняка есть какой-то скрытый смысл, что я терплю тебя здесь все выходные. Более того, я тебя, засранец, ловлю по всему Лондону, еще пою чаем, кормлю ужином и оставляю открытой дверь в свою комнату ночью. Кому рассказать, не поверят, а ты это «Ну, я так и знал». Если бы мне было все равно…»
— Пижама у тебя новая, — усмехнулся он в подушку.
Так ты заметил. Да неужели.
*В стародавней Англии люди могли заниматься сексом только при разрешении Короля. Когда люди хотели завести детей, то они подавали заявки монарху, и им выдавали табличку, которую они вешали на дверь, когда занимались сексом. На табличке значилось: «Fornication Under Consent of the King» («Прелюбодеяние, разрешенное Королем») — F.U.C.K. Вот так и появилось это слово. (с)
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Франция, Англия
Рейтинг: G
Жанры: POV, Повседневность
Размер: Мини, 4 страницы
Кол-во частей: 2
Статус: закончен
ключ там присутствует весьма и весьма... аа короче ладно
Vendredi, samedi, dimanche
читать дальшеМеня постигло то чувство, которого я всегда боялся и искренне хотел избежать: мой желудок был полон, но мне все равно было голодно. Маленькой ложечкой ковыряю в розетке со сливовым джемом, приторно сладким и одновременно безвкусным. Отправляю в рот маленькими порциями, надеясь, что гадкое ощущение пропадет.
Все из-за несоленого английского ужина, на котором я оказался по чистой случайности. Угораздило же приехать в Лондон полюбоваться на то, как вороны прогоняют от Тауэра голубей. Этакая модель Чикаго – возможно, так оно все и было, и теперь американцы-вороны бегают по заброшенным складам с пушками за американцами-голубями, не заплатившими вовремя по счетам.
Так вот несоленый английский ужин – я встретил Артура. Конечно. Так случается каждый раз, когда я приезжаю в Лондон. Когда бы я там ни оказался, где бы я ни оказался там, я обязательно наткнусь на Артура, будто он за мной следит (мои банковские счета, мой аккаунт на сайте SNCF, аппарат для компостирования билетов…), но тем не менее, каждый раз, что мы встречаемся, у него такой недовольный вид, лохматая макушка и выбившийся из пиджака галстук, и мне от этого становится дурно. Какое лицемерие. При этом он начинает говорит со странным ирландским акцентом, нарочно, разумеется, чтобы я попросил его либо закрыть варежку, либо говорить по-французски. О-о-о, эти британские дифтонги…
Он всегда тащит меня к себе домой, но всегда он что-то такое делает, что мне кажется, что это именно я взял его под ручку и повёл к красного кирпича многоквартирному дому в центре Лондона, забыв о правилах приличия.
О правилах приличия: он вечно спрашивает у меня «Вкусно?», когда пичкает какой-нибудь гадостью. Считаю это непростительным.
Хотя что это я все жалуюсь да жалуюсь. Неужели пессимизм – мое второе имя? Неужели я продам душу за то, чтобы только посидеть на не такой уж и стерильной, как можно было подумать, кухне, да от души побрюзжать?
Все хорошо! У меня все хорошо! Я сижу на кухне у своего давнишнего врага/друга (обвести правильный ответ), мне предоставили целую розетку сливового варенья, накормили ужином и упреками. Мне! Хорошо! Мое лицо светится от счастья, разве незаметно?! Ох, хотелось бы мне сейчас очутиться где-нибудь… Ай, ладно, обойдусь.
Так эта сливовая гадость у меня на языке, которая обволокла мне весь рот, — все-таки джем или варенье? Плохо сваренное варенье, мастерски приготовленный джем…
Пятница, суббота, воскресенье.
Артур сказал, что я могу остаться на выходные, но я-то вижу, что ему просто нетерпится вытолкать меня взашей из квартиры. Он вот он, рядышком, стоит у окна своей уютненькой кухоньки. С каких пор он курит? Уж не с прошлой ли весны, когда дым с севера здорово отравил наши легкие? В любом случае, он уже минут пять стоит молчит и даже не пытается завести разговор. Ему доставляет удовольствие сверлить взглядом сво…
— Срочно, — вдруг изрекает он.
Это у нас игра такая. В любой момент времени сказать слово «срочно». Ни один из нас не понимает, к чему это было сказано, но игра она на то игра и есть. Когда-нибудь да кто-нибудь из нас догадается, в чем состоят правила этой странной игры – времени у нас выше крыши, с этим проблем нет.
— Срочно не могу – нет настроения, — невпопад отвечаю я. – Через полчасика с удовольствием. Приспичит – я у себя.
Да, гостевая комнатка в апартаментах англичанина теперь называется не гостевая комнатка, а покои Франсиса. Я откликаюсь даже на «Эй, ты, ты знаешь, сколько времени?!», когда Артуру очень уж мешают надсадные стоны кабельного телевидения.
— Mon cher ami, вы снова переставили тумбочку. Вы меня удивляете, чем она вам мешает напротив кровати?.. – снова заглядываю на кухню после краткой инспекции своих хрупких владений.
— Трудно пройти к окну, — неожиданно хрипло отвечает Артур и разрыхляет сигарету в куче ее же пепла.
— Зачем тебе проходить к окну в моей комнате?..
Пятница, суббота, воскресенье – vendredi, samedi, dimanche – VSD. Желтенький такой журнальчик, зато популярный. Выходит раз в неделю, он-лайн версия проживает на сайте vsd.fr, подписка на печатное издание сравнительно недорога – всего 65 евро в год.
Мог бы (все дело в совести), завалил бы первую страницу заголовками типа «Английский ублюдок бьёт стереотипы о притягательной сексуальности французов» или «Сосед купил шпината к ужину, а презервативы – забыл?»
В любом случае, когда я вот прямо сейчас захожу к нему, он лежит под одеялом в обязательной клетчатой пижаме, смотрит телевизор и курит, снова курит (?..):
— Предположим, в моей кровати выскочила пружина и мешает мне уснуть. Намерен просить политического убежища, — да, вот иду-подбираюсь, уже взялся за его это гребаное одеяло, чтобы скользнуть в постель, а он стряхивает пепел и в лоб так выдает «Да пошел ты в жопу, сраный ты ублюдок».
Произносит медленно, со вкусом, перекатывая звуки на языке, боже правый, да я за одно только «сраный ты ублюдок», сказанное с таким восхитительным английским прононсом, готов вылизывать ему под копчиком, честное слово. Слово «индустриала-айзейшен» (как и «глоубала-айзейшен»), если честно, тоже может заставить меня кончить, если хорошенько пофантазировать и проиграть его в уме несколько раз. Поэтому игнорируя пожелание, я все-таки оказываюсь рядышком тепленький такой ласковый котеночек я сегодня да-да-да, под крылышком у тощего угловатого джентльмена в пижаме, в постели, пропахшей, наверное, самыми мерзкими сигаретами, как говорится, ever. Пусть почувствует себя важным и значимым – он меня обнимает, я кладу голову ему на плечо, и так мы смотрим "Коронейшн-стрит", от которого меня, честно говоря, всегда покорно тошнило, стоило увидеть красную черепицу в заставке сериала.
Yesterday, today, tomorrow
читать дальшеВайФай торгового центра внезапно дал мне от ворот поворот (это еще почему?!), так что мне осталось только смотреть как перетирается ремень моего кожаного портфеля. Даже тогда, когда я не двигаюсь, портфель мой никуда не двигается, я вижу и чувствую, как махрится та часть, что возле металлического зажима. Впрочем, старый он уже этот чемодан, выбрасывать пора.
Не заметил, как ко мне подошла опрятная бабулька. Она сочувственно осмотрела меня и, пару раз стукнув своей палкой по кафельному полу, выдала:
— Вы, мистер, не выспались. Дерьмово выглядите, если честно.
Я сначала даже не понял, о чем речь. Потом, когда дошло, меня переполнило возмущение: ах ты старая сволочь, да что б ты понимала! – поднялся, кивнул, и ушел. Ой, подальше от таких странных. Она в молодости наверняка слушала Джо Дассена, а теперь гоняет внуков, курящих за сараем.
Итак, я знаю, что минут через пятнадцать Франсис появится ровно здесь, перед торговым центром. Я проконсультировался с его аккаунтом на органайзер.fr (нет такого сайта, не ищите. Я просто всё и всегда знаю). И я не слежу за ним – черта с два. И нахрен он мне сдался. И вовсе он мне не нужен у меня в гостях все выходные – смотреть с утра на его небритую рожу у себя на подушке – пф! Много чести. Просто… Так, ладно, распинаться еще буду сам перед собой.
Но вот она – безответственная рожа, пример ветреных и надоедающих людей. Ему памятник, козлу такому, ставить надо – «не знаю, куда, не знаю, когда».
Нет никакого удовольствия сидеть на корточках на табуретке на открытой лоджии. Вот видите, сплошные «на». «На», с одной стороны, многим лучше, чем «под». А с другой стороны… Да пошло оно всё… на. И холодно, ветрит страшно, задувает в штанины пижамы и треплет волосы, а вот еще и дождь пошел. Зато хоть сигаретный дым не попадает в глаза, не может не радовать. Хоть что-то должно радовать меня посреди всего вот этого дерьма, которое романтики и бездарные философы называют жизнью.
Скрипит за спиной дверца.
— Не смей показываться на улице голым.
На меня, я не оборачиваюсь, но точно знаю, смотрят мутные голубые глаза. Брови спросонья удивленно кверху, и губы бантиком, как будто лимоном сон закусил. Вздох, больше похожий на смешок, и рядом с собой я вижу голое бедро и левую ягодицу.
— Mad-dame! Madame!.. – кричит он, поперхнувшись сначала слюной. – Allez, madame, regardez-moi, je suis juste là!
Молись, идиот, чтобы эта леди не понимала по-французски. Но она, кажется, понимала и, к моему ужасу, конвульсивно дернувшись, повернулась на вопли Франсиса.
— HOLY CRAP! – а леди и сама не промах. Даже гордость берет. – Хотя знаете, если бы вы позвали меня по-английски, это все выглядело бы намного более оскорбительно. У вас, кстати, замечательная фигура.
Она подмигнула и двинулась дальше. И это всё? Довольный, Франсис почесался и молча вернулся в квартиру.
Сигарету я выкинул вслед ушедшей предательнице английского языка, встал на табуретке в полный рост. Навернуться на раз: бортик оказался ровно у моих щиколоток, ничто не спасет, если я поскользнусь на гладком дереве и выпорхну с балкона как птица из гнезда. И только великая моя миссия на этой земле бережет меня от глупой погибели. Большое ей за это спасибо.
Снова под одеялом уже не очень тепло, но зато там лежит эта бородатая тварь, которая уже снова немного согрела собой простыни. От Франсиса ничем не пахнет, от меня пахнет утренним холодом и терпким табаком. Мне как будто всего лишь полторы тысячи лет, и лежу в доме с хилой крышей и табличкой на двери F.U.C.K.* Будто получил от рыжей Дженни вязаные чулки в подарок на Рождество. Будто
— Ты меня любишь? – почему-то слишком серьезно звучит голос лягушатника.
— Что за бред ты несешь? Это по-каковски вообще?
— Ну, я так и знал. Меня невероятно забавляет это твоё «Что за бред ты несешь», — он сделал попытку передразнить меня, но тут же замолк и снова закрыл глаза, чтобы продолжить смотреть сон про пленение пап в Авиньоне.
Значит, он ничего не понял. Он думает, я просто так ему скажу «Знаешь, наверняка есть какой-то скрытый смысл, что я терплю тебя здесь все выходные. Более того, я тебя, засранец, ловлю по всему Лондону, еще пою чаем, кормлю ужином и оставляю открытой дверь в свою комнату ночью. Кому рассказать, не поверят, а ты это «Ну, я так и знал». Если бы мне было все равно…»
— Пижама у тебя новая, — усмехнулся он в подушку.
Так ты заметил. Да неужели.
*В стародавней Англии люди могли заниматься сексом только при разрешении Короля. Когда люди хотели завести детей, то они подавали заявки монарху, и им выдавали табличку, которую они вешали на дверь, когда занимались сексом. На табличке значилось: «Fornication Under Consent of the King» («Прелюбодеяние, разрешенное Королем») — F.U.C.K. Вот так и появилось это слово. (с)
@темы: Франсис, Фанфикшн Хеталия, ОТП